У каждого читателя своё подчёркнуто-индивидуальное восприятие М.И. Цветаевой как человека и поэта. Но никто не отрицает масштабы её таланта, высокую нравственную основу поэзии. Именно духовность творчества и дала право Ю. Друниной назвать её «российского неба звездой».
М.И. Цветаева сразу же была поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Книги её стали литературным событием, а стихи цитировали в разговорах, переписывали в альбомы.
Однако творчество её надо пережить, прочувствовать, «просострадать».
Вращаясь в кругу символистов, Цветаева «подсознательно» переняла манеру их письма: ранние стихи превратились в дневник. Автобиографизм связан со стремлением к конкретности в передаче психологических движений. Многие произведения сохраняют факты и события цветаевской судьбы: воспоминания детства, отклики первых волнений сердца, дружеских симпатий, любовных увлечений.
Чтобы убедить в невыдуманности чувств, она прямо указывает на правдивость событий, вводит портретные и возрастные характеристики, упоминает о местах, где происходили те или иные события. Иллюзию совпадения автора и героя поддерживает форма повествования «от первого лица». Однако стоит помнить, что автобиографический герой не повторение создателя произведения. Реальные события в лирическом произведении преображаются, растворяются в потоке эмоций и переживаний.
Образ лирической героини ранней поэзии М.И. Цветаевой мало определён: отдельные черты (зелёные глаза, тонкие руки), привычки (смеяться невпопад, много разговаривать), детали гардероба (кольца и браслеты). Цвет, сопровождающий героиню, — розовый — символ юности, невинности, наивности.
Но уже в ранних стихах сама М.И. Цветаева отмечает двойственность своего облика, надрыв, надлом. Будучи похожей на «египетского мальчика», она подчеркивает женственность героини, её вневременность (этому способствуют, например, немодные шёлковые длинные платья).
От сборника к сборнику меняется самовосприятие героини, её ощущение мира. От девушки, золотисто-розовой, которая разглядывает себя в зеркале с удовольствием, гуляет задумчиво по липовым аллеям, не остаётся и следа. Она вырывается на новые, пусть и опасные дороги, навстречу ветру, ночи, случайным встречам, мгновениям страсти. Героиня теперь свободна от прежней жизни — от веры, семьи, обыденности.
Она не собирается эпатировать или исповедоваться, как, к примеру, Маяковский или Ахматова: Цветаева, просто распахивая душу, вовлекает в сопереживание, хотя зачастую вызывает и отторжение. Наиболее близок теперь ей образ «искательницы приключений». Она бродяга, «кабацкая царица», «каторжная княгиня», а то и вовсе богоотступница, чернокнижница, колдунья, ворожея.
Теперь в её творчестве «всё движется, рвётся, сшибается» (Лев Озеров). Однако кипящая жизненная энергия находится в вечном и неизбывном противоборстве с ощущением, что «в этой жизни — ничего нельзя». До тех пор, пока не обрывается. Почему, об этом знает только она сама:
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?