Почему не состоялось счастье Онегина и Татьяны? Счастье — многогранная эмоция, не имеющая точного определения и означающая для каждого человека нечто необъяснимое и невесомое, личное. Это состояние воодушевления и всепоглощающей радости, на мой взгляд, и вызвано оно зачастую бывает абсолютно разными вещами. Так, для Татьяны и Онегина это тоже были совершенно различные понятия.
В жизни юной девушки времён Лариной счастье — это встретить настоящего мужчину, героя её мечтаний и романов. За такого персонажа она по наивности приняла Евгения Онегина, желавшего спрятаться от людей, светского общества и надоедливых коротеньких романов с женщинами. Её застал момент полного отрешения героя, его потерянности и хандры:
«… Русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел…».
Он был уверен, что не способен испытывать глубокие чувства, а Татьяна идеализировала его холод и опустошенность, посчитала загадочным и интересным. Если говорить прямо, она влюбилась в вымышленного персонажа, а Евгений её надежд оправдать никак не стремился. Тем более, ей представлялось, что любовь вечна и её горячее сердце будет доверено лишь единственному мужчине, что никак не вязалось с ветреным нравом Онегина, достаточно поверхностного холостяка, любившего пробовать новое и бросать дела на половине пути: «… Онегин был, по мненью многих
(Судей решительных и строгих),
Ученый малый, но педант.
Имел он счастливый талант
Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока…».
Татьяна убеждала себя, что никогда не будет счастлива с кем-либо, кроме Евгения. И в итоге все-таки от своих слов через время не отказалась. Возможно, стоило Татьяне постараться познакомиться с кем-то другим, увидеть в светских молодых людях новое, ей бы удалось однажды почувствовать себя любимой и влюблённой супругой, но еë счастьем стало материнство и дети от ненужного мужчины. К тому же, история сложилась бы по-другому, если девушка разобралась бы в том, что за человек её возлюбленный, узнала бы его лучше. Ведь Онегин не считал зазорным с лёгкостью менять партнеров, не размышлял о том, что можно мечтать об одном и том же человеке всю оставшуюся жизнь. На первом свидании он рассуждал о самом себе и заявил о своем непостоянстве, предостерегая:
«… Я сколько не любил бы вас…
Привыкнув разлюблю тотчас…
Что может быть на свете хуже…».
Счастье могло состояться, не будь Онегин так самокритичен и далек от истинного понимания чувственности. Если бы он думал о собственном будущем, и о том, что пройдет время, и ему придется жениться, завести семью и успокоить свой нрав. Это зависело и от Татьяны: ей с самого начала не стоило питать иллюзий и представлять себе идеального героя; будь она несколько раскованнее, ей удалось бы узнать Евгения как личность заранее и убедиться в том, что он обыкновенный человек.