Великая Отечественная война коснулась своей страшной рукой каждой семьи нашей страны. Она унесла жизни отцов и матерей, сынов и дочерей, братьев и сестер, друзей и знакомых. Тема войны — неиссякаема: о ней написаны уже тысячи книг, спеты тысячи песен, созданы тысячи картин, сняты тысячи фильмов. Но об этом страшном событии в истории страны можно говорить еще долгое время. Ведь несмотря на то, что от дня Победы миновало уже почти 72 года, множество людей так и ждут новостей от своих родных и близких, пропавших в те кровавые годы.
Кто-то верит, что близкие не умерли и теперь живут где-то, возможно, у них есть семьи, родились дети и внуки, правнуки, с которыми они очень мечтают познакомиться. Кто-то надеется, узнать хотя бы о месте захоронения. Страх потери, горе утраты, которое пережила наша огромная страна трудно описать словами. Но творцы попытались запечатлеть эти драматические моменты, чтобы еще раз предостеречь потомков от возможности повторения войн, от бессмысленно пролитой крови.
Одну судьбу, покалеченную войной, изобразил Владимир Игошев на своем полотне «Она все сына ждет». Первый план картины автор отвел образу матери. Эта старая женщина стоит у раскрытой калитки и глядит вперед. Ее взор наполнен непоправимой печалью. Она осознает, что ожидать сына уже бессмысленно, шансов на его возвращение почти не осталось. Но материнское сердце не хочет верить, оно цепляется за каждую возможность, за один шанс из ста.
Любовь к родному человеку заставляет ее каждое утро вставать с постели, приводить себя в порядок, как тяжело бы не было. Каждый Божий день мать выходит к калитке и смотрит вдаль, на дорогу, по которой ушел на войну ее сын. Именно по ней он обещал вернуться с победой домой. Сын писал матери письма, просил ее ждать и верить, и мать искренне верит в его возвращение. Она будет ждать своего солдата до последнего вздоха, она готова принять его любым: слепым, безруким, безногим, но главное живым.
На втором плане художник изобразил старый бревенчатый дом. Несмотря на то, что ему уже много лет, он ухоженный, чистый, немного напоминающий сказочный. Окна распахнуты. От избы буквально веет добром, щедростью и гостеприимством. Смотришь на резные ставни на окнах, на цветок на подоконнике и накрахмаленную тюль, и словно слышишь детских смех, говор матери, которая ругает сына, за очередную проделку, бас отца, пришедшего с поля, мурчание кота на печке, чувствуешь запах горячих щей — представляешь картину семейного уюта, еще не разрушенного злобной всепоглощающей войной. Теперь же мать осталась одна. Скорее всего отец тоже не вернулся с войны, погиб. А дому нужны сильные мужские руки, кому-то нужно наладить разрушающееся крыльцо…
Горе матери огромно. Но полотно все ж несет собой жизнеутверждающую силу. Трагедия женщины бесконечна, но в ее душе главенствует надежда. Она озаряет светом тяжелые послевоенные годы. Свет добра и преданности падает на белые березки у окошек, на забор, на ярко-белую, будто праздничную, готовую к великому событию — возвращению кровинки, рубашку и платок женщины.
Мать верит в чудо! И на самом деле именно такая искренняя безвозмездная любовь родных, прежде всего матерей, заставляла молодых солдат верить в свои силы, совершать невозможное, идти на подвиги, чтобы если и не вернуться живым домой, то принести в родной город или деревню о себе славу во славу близких, сделать ее свободной с мирным небом над головой.