Удивительно, как много к человеку приходит из детства. Об этом писал, к примеру, великий французский классик Антуан де Сент-Экзюпери в своём нетленном «Маленьком принце». Именно детство формирует личность человека, закладывает нравственные начала в его душу — и именно из детства родом все страхи, кошмары и болезни.
Так, рано оставшийся без матери и воспитанный бабушкой, национальный поэтический Гений М.Ю. Лермонтов, пожалуй, примером собственной жизни — и, разумеется, творчества — доказывает высказанный выше тезис. Этот величайший поэт, выросший среди членов высшего общества, воспитанный строгим французом и образованной немкой-бонной, будет очень страдать оттого, что среди них, среди всего этого лоска и роскоши он недополучил лишь одного — обычного человеческого тепла, нежной материнской любви.
В отличие от А.С. Пушкина, у Лермонтова не будет Арины Родионовны, которая вырастит его на русских сказках, легендах и поверьях; Мишелю не будут прививать любовь к России на каком-то генетическом уровне — ему придётся учиться ей самостоятельно. И он научится.
Однако в ранние годы юного Лермонтова беспокоили вопросы иного толка. Он чувствовал себя совершенно одиноким, покинутым, чуждым обществу, в котором живёт, и людям, с которыми вынужден общаться. На свете не находится человека, который сумел бы его понять. Этот мотив одиночества проявится в его ранней лирике, в особенности в элегическом размышлении «Одиночество».
Это стихотворение было написано в 1830 году, когда талантливому поэту едва-едва исполнилось 16 лет. В то время классик уже познакомился с творчеством лорда Байрона и понял, что мотивы его лирики близки ему. Особенно привлекателен для него тип байронического героя — изгоя, не принимаемого обществом, исторгаемого им. В какой-то степени сам Лермонтов ощущает себя таким вот героем.
В стихотворении «Одиночество» этот образ получает особое воплощение. Михаил Юрьевич пишет элегию в духе исповеди; смысл строк напоминает записи из личного дневника, на страницы которого поэт выливает свои самые сложные, сокровенные переживания, которыми он готов поделиться только сам с собой. С самых первых строк читателю слышится всепоглощающее отчаяние главного героя: «Как страшно жизни сей оковы/ Нам в одиночестве влачить». У него нет друзей, ведь никто не хочет делить с ним боль — а лживые «близкие», готовые делить его радость, ему не нужны.
Поэт, которого можно смело отождествлять с лирическим героем, не только и не столько противопоставляет себя бездушной толпе, не принимающей его, сколько понимает, что это единственный способ взаимодействия с миром, однако смириться с такой участью ему трудно. Мишель в собственном видении общества ставит себя в его центре и называет себя царём воздушным — существом эфемерным, реальным только наполовину. Герой болезненно ощущает, как уходят его года «будто сон», но не это беспокоит его. Страшно, что лирик… жаждет приближения смерти, которая положит конец его одинокой жизни, наполненной невыносимыми страданиями — именно поэтому в элегии появляется образ гроба, исполненный, к сожалению, нотками радости. Увы, но это единственный положительный «герой» в стихотворении «Одиночество», ведь только гроб, только могила способны избавить героя от мучений.
Это бессюжетное произведение, наполненное душевными переживаниями поэта; в нём нашли выражение все важнейшие бытийные конфликты, роднящие Лермонтова с бунтарским романтическим героем Байрона.
Стихотворение написано четырёхстопным ямбом с перекрёстной рифмовкой и чередованием женской и мужской рифмы. Четыре удивительно мелодичных катрена богаты средствами художественной выразительности. Особо стоит отметить использование Лермонтовым безличных односоставных предложений, которыми он описывает поведение толпы. Таким приёмом он подчёркивает противостояние своего лирического героя и безликого, бездушного, пустого общества. Вместо неодушевлённого «света» у него появляется неожиданный «оживлённый» герой — гроб. К нему герой стремится как к счастию; он откровенно признаётся, что не хочет задерживаться на земле.
Чрезвычайно выразительны эпитеты, используемые поэтом в стихотворении: позлащённая мечта, воздушный царь. Их немного, но они обладают удивительной художественной силой.
У героя возникает ощущение, что он не нужен миру. Возможно, это можно характеризовать как предвосхищение героя Н. Тургенева — Евгения Базарова, который признается сам себе, что хоть он и жил, как ему казалось, для России, он оказался ей не нужен. Так и поэт считает себя лишним, чуждым обществу, в котором вынужден жить. В поздней лирике этот мотив выльется в желание и поиск уединения как единственного способа комфортного существования поэта. Особое выражение этой мысли можно найти в лермонтовском «Пророке», однако своеобразным краеугольным камнем мотива одиночества становится рассматриваемая одноимённая элегия М.Ю. Лермонтова — именно в ней находят выражение все переживания на тот момент ещё юного поэта.