Сочинение на тему «В чем трагедия Печорина?»

Сочинение представляет собой анализ взаимосвязи характера и судьбы главного героя романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» Григория Александровича Печорина. Итак, в чем трагедия этого человека?

Он весел, галантен, умен, беспощаден и жалок,
И непредсказуем: то лед, то огня полыханье,
Чем сводит с ума ослепительно юных весталок
Зоя Ященко

Печорин имеет дворянское происхождение, воспитание и образование соответственно. Он, подобно пушкинскому Онегину, изрядно устал от светской суеты и ее условностей и пытается искать свой путь в жизни, отличный от общепринятых канонов.

«Я вступил в эту жизнь, пережив её уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно известной книге».

Этот человек постоянно тяготится скукой, в равной степени обременяющей его в наслаждениях и печалях. Выбирая карьеру военного, он надеется на разнообразие ощущений, но его ждет разочарование:

«Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду».

Григорий Александрович бесспорно обладает пытливым умом и глубокой проницательностью. Но, к несчастью, эти свойства характера оказывают ему плохую службу. Ум граничит с неуемной въедливостью, проницательность, обращенная внутрь себя самого, приводит к безграничным разочарованиям и все большей душевной пустоте.

Печорин давно уже не живет сердцем, прислушиваясь лишь к голосу разума и, по собственному его выражению, смеется надо всем и более всего — над чувствами. То, что речь идет прежде всего о чувствах его собственных («Я иногда себя презираю… Не оттого ли я презираю других?») — решительно никому не известно, и со стороны герой производит практически однозначно негативное впечатление. Насмешки над самим собой видны читателю из дневника, а прочие персонажи романа не осведомлены о тонкой душевной работе, безостановочно творящейся в уме Печорина.

Он прекрасно понимает, сколько несчастья приносят его поступки окружающим его людям; видит и то, что сам страдает от своего склада ума, но справедливо подмечает, что никому от этого легче не становится. Собственно, поэтому его душевные порывы, порой страдальческие, не могут служить оправданием его поступков, ибо совершаются таковые в полном разумении всех возможных последствий. Ему не жаль никого другого в первую очередь по причине того, что он не способен испытывать жалости и к себе самому.

Печорин не без горечи отмечает, что в жизни им движут идеи, но не эмоции; он оценивает свои действия сурово и жестко, но «без участия», будто бы со стороны. Проявляется двойственность его натуры в том, что одна ее часть словно живет жизнью самого героя, а вторая — едко ее комментирует и осуждает. Они неразрывны, и баланс между ними весьма хрупкий.

Отрицательным персонажем его считать трудно по той причине, что мы-то, читатели, как раз прекрасно видим, каких душевных терзаний стоит ему все его существование. Он не способен испытывать подлинное счастье, поскольку это категория скорее эмоциональная, нежели материальная, а чувства Печорина извращены и задавлены. То ли речь идет об определенной психологической травме, полученной в обществе (в диалоге с княжной Лиговской он подмечает, что окружение его всегда было склонно переворачивать с ног на голову свойства его личности), то ли просто такая врожденная печальная особенность мировосприятия — Бог его знает. При этом и положительным героя назвать язык не поворачивается после всего того, что нам становится известно из событий романа.

Есть такая категория людей, наверняка даже имеющая свое терминологическое определение, мне не известное — это люди, которые в принципе не способны быть счастливыми. И их несчастье органически вплетается в их судьбу, становясь будто бы своеобразным аналогом счастья. Трагедия Печорина в том числе в несоответствии внешнего — внутреннему. Эмоции здорового человека в нем преломляются, преобразуясь в патологическую страсть проживания двойственной жизни, включающей объективные события и субъективную их оценку, причем чаще всего ярко негативную. Он отказывает себе в возможности жить в согласии со своим язвительным внутренним скептиком, довольствуясь взглядом на происходящее со стороны и свысока.

«Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы».

Вообще, на мой взгляд, наиболее точно героя характеризует следующее его высказывание:

«Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя».

Налицо и противоречивость натуры, и болезненное самоуничижение.

Так что, увы, не оставил М.Ю. Лермонтов своему любимому персонажу перспектив для счастливой жизни. Что могло бы ждать его впереди, не умри он в молодом возрасте? Женитьба? Вряд ли. Это в любом случае не могло бы продлиться сколь-либо долго: непременно встретилась бы очередная восторженная барышня или вспыльчивый офицер, и все понеслось бы по новой… Блестящая военная карьера? Если учесть, что Печорин не труслив по натуре, а также мало дорожит собственной жизнью — вполне вероятно.

Но снова — недолго: повышение в чине наверняка вновь потребовало бы определенной игры по чужим правилам, а это не про него. Значит, снова скандал, дуэль… Покой нам только снится, иначе говоря. Покой для Лермонтова вообще тема особая, неотъемлемая от его лирического героя, этим пронизано все творчество поэта.

Печорин действительно был классическим примером лишнего человека в обществе: ни оно ему не было нужно в его реальном виде, ни он ему. Такие люди всегда были, есть и будут, независимо от времени, в котором они, говоря языком персонажа, имели несчастие родиться. Однако, наверное, герой М.Ю. Лермонтова был первым среди них, чей психологический портрет мы имели возможность увидеть на страницах, официально признающих право такого человека на существование.