В стихотворении Ломоносова «Разговор с Анакреонтом» особенно четко выступает внутренняя позиция поэта. Ломоносов отдает должное Анакреонту, называя его «великим философом», воспевавшим наслаждения и радости частной жизни. Ему нравится, что у древнегреческого поэта слова не расходились с делом:
Ты делом равномерно
Своих держался слов…
Сам Ломоносов тоже знает прелесть любви:
Хоть нежности сердечной
В любви и не лишен…
Однако задачи поэзии он понимает иначе. Если Анакреонт отказывается петь о героях:
Да гусли поневоле
Любовь мне петь велят,
О вас, герои, боле,
Прощайте, не хотят,
то Ломоносова, напротив, невольно влечет к воспитанию героических подвигов:
Мне струны поневоле
Звучат геройский шум.
Не возмущайте боле,
Любовны мысли, ум…
«Разговор с Анакреонтом» тесно перекликается с одой в честь Елизаветы: оба произведения завершаются воззванием людей к миру. Расцвет Родины, становление наук и искусств тесно связаны с миром, прекращением войн. Ломоносов считает, что надо «распрям предписать конец». Достойный предмет искусства Анакреонт видит в возлюбленной девушке, а Ломоносов в «возлюбленной Матери».